«МЫ ЗАХВАЧЕНЫ ЧЕПУХОЙ И БЕЗУМИЕМ» Схиархимандрит Иоаким (Парр) о миссии и монашестве в мегаполисе
«МЫ ЗАХВАЧЕНЫ ЧЕПУХОЙ И БЕЗУМИЕМ»
Схиархимандрит Иоаким (Парр) о миссии и монашестве в мегаполисе
В один из своих приездов в Москву схиархимандрит Иоаким (Парр), знакомый русскоязычному читателю по своим книгам и публикациям в интернете, посетил Сретенский монастырь, где провел беседу с братией и студентами Сретенской духовной семинарии. Возглавляемый отцом Иоакимом монастырь преподобной Марии Египетской находится в крупнейшем городе Соединенных Штатов – Нью-Йорке, и потому такими ценными оказались для участников встречи размышления и советы отца Иоакима касательно устроения христианской и монашеской жизни в современном мегаполисе.
Мы захвачены в плен миром
Позвольте мне поделиться с вами своими мыслями и наблюдениями. Возможно, многое из того, что я скажу, не будет для вас новым. Мой духовный отец мне говорил: «Отче, я не скажу тебе ничего нового – я просто напомню тебе те вещи, о которых ты позабыл». Катастрофа, беда всей нашей духовной жизни обычно не в том, что мы чего-то не слышали или чему-то не научились, а в том, что мы слышали, учили, но позабыли.
Каждый из сидящих здесь, я думаю, должен знать, что кроме Христа нет абсолютно ничего на этой земле, что имеет какую-либо ценность само по себе. А мы потеряны в разной чепухе и бессмыслице.
Перед тем как попросить владыку о разрешении основать братство, я размышлял о том, как жить монашеской жизнью в центре Нью-Йорка. Этот город имеет пять районов, в нем проживает примерно 9 миллионов человек. А пригородные районы вмещают еще около 20 миллионов. Никогда не бывает тишины, везде полно народу, везде хаос, и куда бы ты ни обратился, везде тебя осаждают ценности этого мира.
Но я решил, что с помощью моего духовного отца должен основать монастырь, который будет заниматься собственно монашеским деланием. Это делание – служение ближнему, служение бедным. Я не видел никакого оправдания тому, что монах, проживающий в центре города, живет без свидетельства о Христе. Почему мы здесь? Почему мы живем в самом центре зла? Господь говорит нам: «Будьте в мире». И мы должны быть в мире, свидетельствовать ему о пути спасения. Но мы впустую тратим нашу жизнь. Почему? Если прямо сейчас, в этот самый момент произойдет взрыв и мы все умрем, готовы ли мы предстать перед Богом, показать Ему свою жизнь и сказать: «Вот что я сделал со своей жизнью»? Готовы ли мы к Царствию Божию?
“Ваше сердце принадлежит Мне”, – говорит Бог. А что в нашем сердце? Похоть, ненависть, гордость
Как вы думаете, кто-нибудь из нас хотя бы приблизится к вратам Царствия? Я так не думаю. И вот по какой причине: вы не должны хотеть любить Бога, не должны пытаться захотеть полюбить Его, а должны любить Его всем помышлением. А где ваше помышление? Ваше помышление занято всяким безумием, чепухой, мусором, которые проходят через ваше сознание сутки напролет. Надо делать какую-то глупую работу… Музыка лезет в уши… Осуждение, гнев, похоть, самоугождение – в мысли… А Господь говорит: «Вы должны посвятить свои мысли Мне». «Ваше сердце принадлежит Мне», – говорит Бог, Которого мы должны возлюбить всем сердцем. А что в нашем сердце? – Похоть, ненависть – все то, что мы туда помещали. И конечно, там нет Бога, если там есть гордость. Вот давайте об этом подумаем: это ли любовь от всего помышления? – Нет! Это ли любовь всем сердцем? – Нет! «Возлюби Господа Бога твоего всею душою твоею» – а мы задаемся вопросом, есть ли Бог вообще. «Всею крепостию твоею» – а мы говорим себе: «я сегодня устал», «я не могу больше молиться», «мне нужно было по состоянию здоровья уйти со службы»…
Я был впечатлен красотой ваших богослужений. И был огорчен недостатком молитвы: в церкви были разговоры, смех, толкотня, замечания, передача записок. И я спросил: а есть ли в храме такое место, где я могу помолиться без всякого отвлечения? Я проходил через правый придел рядом с алтарем: идет служба! Господь Бог прославляется на этом богослужении! А люди улыбаются, смеются, копаются в телефонах, посылают смс-ки. А когда я проходил мимо колокольни, услышал, как одна группа довольно громко обсуждает другую. На улице, на территории обители, много людей занимается самыми разными вещами. Вот что происходит! Я не осудил, но я был очень опечален.
Владыка сказал: “Иди сюда, отец. Дай мне твой телефон”. Потом подошел к окну и выбросил телефон
Мы потреблены, захвачены ценностями этого мира! Я вижу, как некоторые из вас все время заняты телефоном. И мне вспомнилось, как поступил один «дикий» епископ в Америке. Он служил в соборе, священники стояли вокруг Престола. И у одного батюшки в кармане зазвонил телефон. Он хотел его отключить, но настолько уже стал зависеть от телефона, что должен был сначала посмотреть, кто звонит, прежде чем отключить. Он стоял у Престола Божия и был озабочен глупым телефоном! Владыка сказал: «Иди сюда, отец. Дай мне твой телефон». Потом подошел к окну и выбросил телефон из алтаря. Тут все принялись выключать свои телефоны – никто не хотел быть следующим.
Если бы мы побывали в хлеву у коров, то даже если бы потом очень тщательно вычистили обувь, чтобы на ней не осталось навоза, люди бы все равно поняли, что мы заходили в хлев. Как? По запаху, который исходил бы от нас. Вы – в миру, и вы пахнете, как мир. Потому что это – ваша система ценностей.
Мы должны измениться, отдавая свою любовь Богу. Есть ли Он для нас? Ищем ли мы Его? Хотим ли знать, как Он выглядит? Хотим Его увидеть? Я бы хотел. Я не хочу слышать о Нем, не хочу лекций по богословию, на которых мне рассказывают о Нем. Знать, что Господь – это какая-то интеллектуальная идея, мне неинтересно. Мне интересно знать, Кто Он, мне интересны взаимоотношения с Ним. Вы знаете, кто Он? Если нет, то – что мы тогда делаем?
Я много чем хотел бы поделиться с вами. Но, прежде всего, я бы хотел поделиться как брат. Потому что единственное, в чем я являюсь экспертом, – это в совершении греха. Наверное, это нас объединяет.
Там, где Господь
Как мы находим Бога, как мы меняемся, как мы приносим Господа в город? Мы делаем это, находясь в миру, но не будучи от мира. Когда я впервые увидел здание, которое мы получили для братства, оно было без крыши, окна забиты досками, не было электричества, отопления, водопровода, кругом шныряли крысы, все было в грязи. Я переехал туда и сказал: «Господи, если Тебя здесь нет, то я тут ничего сделать не смогу». Но Он был там. И я начал собирать людей с улиц, потому что понял: единственное, что я могу сделать для оправдания своего пребывания в городе, – это послужить городу. Не в согласии со стандартами города, а в согласии со Святым Евангелием. И я начал собирать бездомных.
Мы жили в одной комнате на первом этаже, без отопления, электричества, воды – было интересно
Мы жили в одной комнате на первом этаже, без отопления, электричества, воды – было интересно. Когда пришла первая зима, нам было очень холодно. Я брал всех, кто нуждался в приюте: наркоманов, алкоголиков, тех, кто освободился из тюрьмы, проституток, больных СПИДом. Я не спрашивал, не выяснял, кто они, я говорил: «Войдите». У нас была одна комната: женщины жили в одном углу, мужчины в другом.
Но вы знаете, что мир любит атаковать, когда видит усилия, направленные ко Христу.
Позвонил епископ – у нас не было телефона, и он позвонил знакомому и сказал, чтобы тот передал мне, – и попросил меня зайти к нему. Я пришел. Епископ сказал мне: «Ты не можешь жить там». Я спросил: «Почему?» – «Потому что ты смущаешь людей тем, что делаешь». – «Чем?» – «У тебя вместе живут мужчины и женщины. А какой ты тогда монах, если живешь в одном помещении с женщинами? Ты можешь проводить там весь день, можешь там работать, но вечером возвращайся в Синод». Я этого понять не мог, но подчинился.
В городе у меня был друг, которого я знал еще до того, как стал православным. Он владел зданием примерно в 15 кварталах от того места, где был наш дом. Он услышал о том, что я больше не могу там жить, и сказал: «Вот квартира тебе здесь. Она ближе к вашему дому, чем Синод».
Я не мог понять и реакции моих братьев-священников. Митрополит попросил меня прийти к нему. Он спросил: «Отец, ты чистый?» Я сказал: «Нет, я грешный». Он говорит: «Нет, я не это имею в виду. Ты здоров?» – «Не знаю, мне кажется, что да». – «Твои братья-священники озабочены». – «Хорошо, что они за меня беспокоятся! А я даже не знал, в курсе ли они, чем я занимаюсь». Он говорит: «Нет, я не о том. Мы знаем, что ты берешь людей со СПИДом. Отцы не хотят причащаться с тобой из одной Чаши. Они боятся заболеть. И они ходатайствовали, чтобы я попросил тебя причащаться последним». И я подумал: где же мы находимся? что же происходит?
На следующей неделе я пошел на богослужение. Был прекрасный епископ: старый, очень духовно собранный. Увидев меня, он подбежал ко мне и совершил передо мной земной поклон. Мне показалось, что он меня с кем-то перепутал, и я сказал: «Владыка, встаньте». Он ответил: «Я хочу облобызать твои ноги». – «Мои ноги? Почему?» – «Потому что ты лобызаешь ноги Христовы, заботясь о бедных, а мы этого не делаем».
Зачем уходить?
Мы не должны жить, убегая от города. Но мы не можем жить ценностями, которыми живет город. Если вы живете ими, вы умрете вместе с ними.
Когда мы в нашем первом монастыре жили в городе и мужчины стали приходить и присоединяться к монашеской братии, я сказал, что замок у нас есть только снаружи, внутри его нет: «Вы можете уйти в любое время. Если есть что-то такое, чего вы возжелали за пределами обители, идите. Вы должны оставить мир, потому что если вы принесете мир сюда, внутрь, вы уничтожите то, что есть и здесь, и там. Ничего не сохранится, ничто не будет спасено».
Господь готов спасать город ради одного праведника – мы можем спасать Церковь и мир через святых людей. Хотите быть святыми? Многие говорят: «Святость не для меня, я не святой». Мы настолько зависимы от страстей! Страсть – это повторение грехов, грехи становятся цепями, и так мы порабощаемся ими. Мы стали рабами этого мира. И если его не оставить, то мы умрем с этим. Вы оставили его? Желаете ли вы всей душой Господа? Господь говорит: «Ищите прежде Царствия Божия, и все остальное приложится вам». Очень трудно смотреть на людей, у которых нет огня внутри. Когда ты приходишь к людям, которые называют себя христианами, и не видишь в них горения, стремления ко Христу, это выглядит, как похоронное бюро: все ожидают погребений. Каков признак присутствия Духа Святого? – Радость! Я хотел, чтобы вы посмотрели на себя. Страшно! Страшное собрание! Где ваша радость?
Расскажу об одной поездке. Сколько помню себя, я никогда не ходил без подрясника. В нашем братстве мы даже иногда и спим в подрясниках. Всё время в них. Так вот, когда я жил еще в Нью-Йорке, раз в 11 вечера мне позвонил епископ и сказал, что один человек умирает в больнице в Бронксе, в довольно сыром районе города, и попросил пойти туда и причастить его. Ехать нужно было на нескольких электричках. Полтора часа дороги. Я приехал в больницу, поговорил с человеком, исповедовал и причастил его. На обратном пути – это было уже после 1 часа ночи – я снова сел в поезд. В вагоне с каждой стороны по три двери. На первой станции никто не зашел, я был единственный пассажир; на второй – то же самое. На третьей же в другой конец вагона зашел мужчина. Вошел – и смотрит через весь вагон на меня. Смотрит очень внимательно. И я подумал: «Господи, это, наверное, моя ночь». Он направился ко мне, подошел, наклонился, продолжая пристально смотреть. И говорит:
– Что это еще такое?
– Что ты имеешь в виду?
– Почему ты так одет?
– Я священник, – говорю.
– Что за священник еще?
– Православный.
– Иудей, что ли?
– Нет, христианин.
– А-а-а, понятно. Я был католиком, но больше я не католик.
– Почему же?
– Я не верю в эти вещи.
– Во что конкретно ты не веришь?
– В нашей католической церкви священник говорил нам, что он молится над хлебом и над вином, и хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христовыми. Я в это не верю. Никто в это не верит. А сам-то ты веришь?
Я говорю:
– Да.
– Но люди не верят!
– Верят!
Он говорит:
– Значит, они никогда не уходят домой.
– О чем ты?
– Твои прихожане никогда не уходят домой!
– Не понимаю, о чем ты говоришь…
Тогда он мне сказал:
– Ты мне говоришь, что хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христа. Значит, Христос там, так?
– Так.
– Тогда зачем они уходят домой? По какой причине? Если Христос вот тут, то – зачем уходить? А у людей есть дома, дети, работа, другие заботы какие-то – они и уходят. Значит, вы не веруете.
А вы веруете? Мы говорим только, что верим. Бог говорит нам: «Что вы сделали меньшим вашим братьям и сестрам, вы сделали Мне». Как мы будем стоять лицом к лицу перед Богом в Судный день? Как мы относились друг к другу, к незнакомцам, к потерянным людям? Я спросил одного из ваших священников о правилах и ограничениях для семинаристов: «Могут ли воспитанники уйти в субботу после всенощной?» Он ответил: «В общем-то нет. Нужно оставаться в семинарии. Некоторые только ходят к ближайшей станции метро, чтобы повидать своих девушек». Вы – сумасшедшие. Провести вечер на всенощной, отдавая свою жизнь Богу, – ваша душа уже готова принять Тайны на Литургии, а ваша кровь кипит какой-то женщиной! Вы что, сумасшедшие? Да, сумасшедшие. Вы принадлежите миру.
Повторюсь: единственный способ выжить, прожить в городе, быть в миру, но быть не от мира – не иметь ценностей мира. Не привносить эти ценности мира в семинарию, в монастырь и даже не заботиться о них.
Духовник мне сказал, когда мы только начали нашу общину и к нам стали приходить мужчины, желающие принять монашество: «Не доверяй никому, доверяй только Богу. И не пытайся угождать кому-нибудь, кроме Бога. Каждого люби, никого не суди, а Господь о тебе позаботится». У нас действительно ничего не было – я и сейчас пытаюсь удерживать братство от заботы о вещественном. Люди спрашивают: «Отец, что тебе нужно для монастыря?» Я отвечаю: «То, в чем мы действительно нуждаемся, вы нам дать не можете. Нам нужно спасение». – «Я понимаю, но надо-то что тебе?» – «Ничего не надо». – «Но я бы хотел помочь!» Я говорю: «Тогда придите и посмотрите сами. Что захотите дать, то и дайте. Мы ничего не ожидаем от вас». Люди всегда приходят, они очень щедры.
Ужин есть. Веры – нет
Наш митрополит настоял на том, чтобы в нашем братстве не находились бездомные, – он сказал, что для монахов это неприемлемо. Мы помогали людям в течение всего дня, но на ночь они должны были уходить. И мы получали иногда консервы, чтобы раздавать их людям, которые приходят к дверям обители. И вот получилось так, что у нас продуктов уже почти не осталось, а из денег только 2 доллара 57 центов – билет на электричку. В дверь позвонили. Брат спустился, открыл дверь, потом говорит: «Отец, тут одна женщина стоит. Говорит, что приехали ее внуки. А дочь находится в реабилитационном центре для наркоманов. У нее нет денег, чтобы даже накормить детей». Я ему сказал: «Отдай то, что у нас есть». – «Но у нас же нет почти ничего!» – «Вот это почти ничего и отдай!» Он не хотел отдавать: «А мы-то что будем делать?» Я говорю: «Не беспокойся об этом – это Господу надо. Отдай ей, что есть». Он наполнил сумку продуктами, отдал женщине. Прекрасный человек, но пока еще не там, не на Небесах. Что-то он все-таки отложил в сторону – на всякий случай. Я это увидел, спросил: «Что это там в стороне лежит?» Он говорит: «Я не заметил». Тогда и это тоже отдали женщине – она все взяла, а брат очень расстроился. Он был полноватый, беспокоился за количество калорий. Я ему говорю: «Не беспокойся, давай помолимся, и Господь нам поможет».
Во время вечерни опять зазвонил звонок – а на богослужениях у нас двери всегда заперты. Кто-то звонил долго, настойчиво. Меня спрашивают: «Может, все-таки открыть?» Я говорю: «Нет. Если им нужно, они подождут, если нет – уйдут». После вечерни я сказал, чтобы посмотрели, кто звонил. Мне ответили, что там уже, наверное, никого нет: 15 минут назад последний раз звонили. Брат спускается – внизу у двери ждет женщина. Она говорит: «А я думала, что никого нет дома». Он ей объяснил, почему дверь бывает закрытой. Она: «Я должна увидеть священника по имени Иоаким». – «Отец наверху, подожди здесь».
У нее был большой конверт, она мне его передала. “Как вас зовут?” – спросил я. – “Грешница”, – ответила она
Я спустился к ней. Она сказала, что у нее есть что-то для меня. Отправлено священником. А дело вот в чем. Их было две сестры, она была старшей и свою младшую никогда не любила. Их мать, умирая, назначила старшую душеприказчиком. Младшей сестре по завещанию полагалась большая доля, но старшая наследство поделила пополам. С какого-то времени это стало ее мучить. Но сестра умерла, уже ничего исправить нельзя. И священник, к которому эта женщина обратилась, сказал ей: «Всё, что ты украла у своей сестры, отдай священнику, который помогает в городе бедным. Вот бедным и отдай». У нее был большой конверт, она мне его передала. «Как вас зовут?» – спросил я. – «Грешница», – ответила она. Я был очень тронут ее ответом. Она ушла.
Я открыл конверт – там было 10 000 долларов. Я говорю: «Отец, вот твой ужин. Ужин у тебя есть, а веры нет».
Цепи одиночества и самолюбия
Что должны делать монашествующие? Они должны искать Христа везде. Мы должны быть заинтересованы только в том, чтобы быть вместе с Богом и угождать Ему. А ведь мы ведем себя не так. В сутках – 24 часа. Сколько часов из этого времени мы проводим с Господом? Совсем немного. Тогда – что же мы ожидаем получить? Если бы я нанял вас на какую-либо работу и вы бы всего семь минут посвящали ей, я бы сразу указал вам на дверь. Мы не отдаем Господу почти ничего от нашей жизни. И даже тогда, когда мы на богослужении, мы находимся где-то в другом месте! Монашествующие, люди, стремящиеся быть христианами, должны искать Господа. Монашеская жизнь не значит ничего, это – путь к концу. А желаемое, чаемое окончание пути – это Бог. А мы этого не понимаем. Мы одеты в эту одежду, мы делаем странные вещи, живем с людьми и проводим все время, думая только о себе. Мы захвачены чепухой, безумием. Пишем, учимся, зарабатываем и т.д. – почему? Потому что, как сказал тот человек в поезде, «Вы не верите!» Если бы верили, то поступали бы по вере!
Куда мы торопимся, к какому делу? Скажите мне: куда мы спешим, куда торопимся и почему? Мы торопимся угождать себе. Мы не освободились от мира. Мы в цепях. Послушание – это единственная настоящая свобода, потому что это свобода от себя. Единственный, кто откажет вам в спасении, единственный, кто может уничтожить вашу душу, – это вы. И вы порабощены своим страстям. Если вы их не убьете, они убьют вас. Если вы не умрете, прежде чем вы умрете, вы умрете в момент смерти.
Продолжайте выбегать из монастыря! Бегите в город! Но – для того, чтобы послужить
Что мы делаем в городе? Что нам делать? Продолжайте выбегать из монастыря! Бегите в город! Но! Для того чтобы послужить. Найдите горького пьяницу на улице. Самое большое заболевание нашего общества – это не алкоголизм, не сексуальные извращения, не наркомания, не жадность, не материализм, не секуляризм, а – одиночество!
Мы убиваем мир
Мы ответственны за этот мир – мы должны быть присутствием Христа в этом мире, раз мы крещены. Мир умирает, а мы его убиваем, потому что у нас есть Истина, есть Христос, но мы в это не веруем, а раз так, то и люди не видят Христа в мире.
Почему город болен? А он болен. В Санкт-Петербурге мне встретилась большая группа людей, и я сказал им: «Ваш город умирает». Один мужчина очень на это обиделся. «Почему вы говорите, что Санкт-Петербург умирает? – сказал он. – Мы не умираем!» Я ответил: «Какое у вас население в городе?» – «Плюс-минус пять миллионов». – «Сколько людей из этих миллионов знают Христа? Сколько людей следует Евангелию? Сколько людей ходит в храмы?» Он ответил: «Очень мало». Я сказал: «Если из пяти миллионов человек только один процент ест, а все остальные при этом голодают, скажете ли вы, что это общество здорово?» – «Нет».
Что нам делать, живя в городе? Как мы можем быть спасены? Начнем с изменения – с возжелания Господа больше всего другого. Меня интересует, как часто в течение дня, когда появляется время между уроками – пять, десять, пятнадцать минут – вы спешите в храм побыть с Господом, поблагодарить Его за то, что Он вам дал? Могу поспорить, что церковь между богослужениями пустует! Вас – 200 человек, плюс 40 постоянно проживающих в монастыре. А храм пустует. Потому что молитва не стала нашей жизнью. Молитва – это осознанное ощущение присутствия Божия. Он всегда здесь, Он никогда не покидает вас. Он постоянен, верен и любящий. А мы – непостоянны, неверны и не любящие. Что поменяет вас, так это любовь.
О монашестве внешнем и внутреннем
– Есть ли духовная разница в жизни монаха, живущего в городе, и в жизни монаха, живущего в пустыни?
– Она есть, но ее быть не должно. Структурная организация монашеской жизни во многих местах является действительно монашеской. Эта структура создается кем? – Людьми. Духовная структура монастыря создается Святым Духом. Вы можете иметь монашескую структуру, но при этом не иметь монашеской жизни. Потому что монашеская жизнь – это не структура. Монашеская жизнь изнутри руководствуется Святым Духом. Она не нуждается ни в каких реформах – она нуждается в том, чтобы ею жили! Она никогда не покидала Церковь, никогда не подвергалась коррупции – а монашеские структуры бывали испорчены, и монахи сами по себе были испорчены. Что является сущностью монашеской жизни? Жить вместе с Богом, вместе с другими, искать Господа прежде всего. Если это есть, то есть и монастырь; если этого нет, нет и монашеской жизни.
Люди спрашивали меня, нашел ли я примеры хорошей монашеской жизни в России. Я сказал, что хорошие примеры монашеской жизни обычно не приглашают меня в гости. А те, которые борются, просят: «Отец, приходи, повидайся с нами». Очень мало мест, которые покинули мир. И если мир не покинут ни этим местом, ни тобой, то ты не монах. Что это значит? Мир (я говорю не о физическом, а о духовном мире бытия человека после грехопадения). Человек существует в связи с грехопадением – поэтому мир духовно поврежден. Мир ищет себя, а не Господа. Для того чтобы быть монахом, нужно покинуть этот поврежденный духовный мир, который себя подчинил греху, и войти в мир духовный, который себя откладывает в сторону и ищет Господа. Вы можете быть монахом где угодно и покинуть мир в любом месте. Вы можете быть человеком, называющим себя монашествующим, жить даже в пустыне, но быть «своим» этому падшему миру, быть в подчинении у него. Освободились ли вы от мира? Если нет, то туда мы не добираемся.
Оглянитесь, посмотрите вокруг себя. Многим даже трудно подумать об этом: очень даже может быть, что один или не один из вас никогда не увидит Царствия Божия. Не потому, чтобы Господь этого не хотел, а потому, что вы не сделаете того нужного, чтобы туда попасть. Вы проиграете все, для чего были сотворены, из-за одного только: из-за любви к себе. Докажите мне, что я не прав. Какая страшная потеря будет! А мы даже не думаем об этом, не сильно об этом заботимся!
Где должна быть Церковь? Везде!
Где должна быть Церковь? Везде! Есть ли такое место, куда не должен идти священник? Если да, то он – не священник. Если он не живет по Евангелию, то лучше ему оставаться дома. У нас достаточно лицемеров. Если вы не хотите жить по Евангелию, оставайтесь дома – никто в вас не нуждается. К чему мы себя готовим? К работе? Карьере? Готовы ли вы быть пригвожденными к кресту, чтобы освободить других? Так много возложено на нас!
Расскажу одну историю. Когда я был моложе и здоровее, я ездил на автобусе вечерами в пятницу, субботу и воскресенье, чтобы кормить бездомных. Залезал под мосты, ходил по аллеям, спускался в метро – находил бездомных, наркоманов, алкоголиков, сумасшедших. В один субботний вечер, после того, как закончилась служба, нам пришли помогать люди: приготовить еду, собрать одежду. Выезжать надо было довольно поздно, потому что бездомные собираются на местах довольно поздно – иначе полиция их арестует. И мы пошли на одну из центральных станций метро. Обычно внутрь на станцию я не вхожу – я беру с собой людей, и они делают всю работу. Но, поскольку я ношу подрясник, благодарят именно меня. Но в один из поздних вечеров – не знаю почему; видимо, Богу было угодно, – и я вошел вместе со всеми на станцию метро. И женщина-смотрительница начала кричать: «Вы не имеете права заходить сюда, приносить еду с собой!» Я сказал своим: «Перепрыгивайте через турникет, а я ее отвлеку». Я пошел с ней говорить, она сказала: «О чем тут говорить? Вам нельзя!» – «Но мы кормим бездомных». – «Здесь будет беспорядок!» – «Мы это сделаем». – «Нельзя. Потому что мой начальник установил такие правила и у меня будут неприятности». Я сказал тогда: «А мне мой Начальник приказывает делать именно так, и если я этого не сделаю, то в беду попаду я». Она меня пропустила.
В метро я обычно не прыгаю на рельсы: они под напряжением, там легко поджариться. Я спустился в туннель, где поезда ходят редко, поэтому люди там могли как-то ночь провести. Один из помощников был со мной, он нес еду. Мы увидели большие палатки из пластика, они стояли вдоль стены. Я спросил: «Есть кто дома? Хотите еды?» – без предупреждения лезть в палатку нельзя, могут просто убить. Парень открывает палатку и смотрит на меня. «Батюшка!» – говорит он по-русски. Я спрашиваю: «Ты православный?» «Нет!» – отвечает. Он был с Украины. «Но ты же попросил благословения». – «А я не верю больше в Церковь! Церковь ничего для меня не сделала! Когда она нужна, ее никогда нет!» Я говорю: «Но вот я – здесь! Церковь пришла к тебе, я здесь!» Он начал мне рассказывать, что с Церковью не так. Я сказал: «Ты прав. Но почему бы тебе не пойти туда, где жизнь? Вылезай отсюда, мы тебе поможем». Он говорит: «Нет. Я умираю». – «Но позволь мне отвезти тебя в больницу». И он мне начал рассказывать о своей жизни – минут сорок мы с ним разговаривали. И в конце он меня спросил, могу ли я его исповедовать. Конечно, да. Тридцать лет он не был на исповеди! Я его исповедовал, потом сказал: «Позволь мне отвезти тебя домой». Он сказал: «Нет». Я был очень опечален тем, что его рана так глубока, что он уже никому не доверял.
В три ночи я вернулся домой, принял душ, пошел спать. Встал в пять утра, чтобы идти в храм. Но я все время думал о том парне. И когда служба закончилась, я сказал одной из пар, бывших в храме: «Поехали со мной – нам надо вытащить одного человека из туннеля метро, отвезти его в больницу». Мы зашли в туннель, а тот парень был уже мертв, его уже унесли…
Сколько людей в Москве, отказавшихся от Церкви, которых мы не посетили? Нужно пойти в туннели метро посмотреть на них. Посмотреть на улицах, в психбольницах, в парках – они не видят Христа, потому что мы им Его не показываем!
Что мы должны делать в городе, чтобы избежать греха и жить духовной жизнью? – Вот ответ! Вы этого не делаете. Господь скажет, когда мы перед Ним предстанем: «Отойдите от Меня, Я не знаю вас». Мы скажем: «Господи, Ты знаешь нас». А Он ответит: «“Я” страдал в московских парках, “Я” ходил в клубы и умирал там, “Я” злоупотреблял наркотиками и блудом, а вы ко “Мне” когда-нибудь присоединялись? Вы потеряли свою собственную жизнь, но “Мне” вы не помогли – отойдите от Меня!» Мы не хотим этого слышать, мы хотим услышать: «Хорошо, добрый и верный раб, войди в радость Господина твоего!»
Что мы можем сделать для того чтобы сопротивляться искушению? – Стать святыми. Так же, как и Отец наш Небесный. Каким образом вы, находясь в семинарии, посещая уроки, не знаете того, что написано в книгах?
Другая история – веселая. В Америке в церквах есть «святые ведьмы», как и у вас. Они бегают и говорят всем, что им нужно делать. Несколько месяцев назад был большой переполох во время Литургии в соборе. Я отправил одного из помощников узнать, что случилось. Он пришел и сказал, что одна из таких «святых ведьм» атакует какого-то мужчину. Я ему сказал: «Прикажи ей остановиться. Я хочу с ней повидаться после службы». После Литургии мы пили кофе – она подошла ко мне очень взволнованная: «Отче, отче, ты должен остановить этого человека! Он стоит на коленях во время Литургии, а по воскресеньям мы на коленях не стоим!» Я сказал: «Оставь его в покое!» Человек подходит ко мне, говорит: «Отец, я прошу прощения, если доставил вам трудности». Попросил прощения и у «святой ведьмы» – она еще пуще на него напустилась. Он сказал: «Знаете, отец, я так благодарен Богу, что Он изменил мою жизнь! Поэтому я не чувствую себя достойным стоять в Его присутствии когда бы то ни было. Я стоял и молился, а женщина начала на меня кричать, что я не имею права стоять на коленях в воскресенье». И он стоял со скрещенными на груди руками и сказал ей: «Если бы вы молились, вы бы меня и не заметили». Он ее размазал буквально таким ответом.
Если вы молитесь посреди города, не нужно беспокоиться, как в нем жить
Если вы молитесь, тогда этот мир не будет искушать вас. Если вы молитесь посреди этого города, то не нужно беспокоиться, как в нем жить. Если вы не молитесь, то вы должны смертельно бояться, потому что ваша глупость ведет вас в ад. Для чего мы были созданы, если мы потеряем Царствие Божие?
Что касается лекарства и пищи для жизни духовной – вам нужен хороший «родитель», который знает, в чем вы нуждаетесь. Если у вас есть ребенок, и этому ребенку меньше года, вы не готовите ему большую картофелину, внушительный кусок мяса и т.д. Не потому, что это – плохая пища, а потому, что ребенок не в состоянии ее съесть. Вы должны пищу приспособить к его возрасту. Ребенок растет – вы даете ему больше пищи другого рода. Если ваш отец целый день работает на тяжелой физической работе, вы не дадите ему такую же еду, как годовалому ребенку: он нуждается в сытной еде. То же и в духовной жизни. Когда кто-то лишь начинает духовную жизнь, нельзя его перегружать длинными службами, молитвенными правилами и т.д. – ему нужно немного, для того чтобы научиться есть, чтобы научиться приобретать духовную силу.
Очень часто человек, приходящий в церковь, просто перегружен: он даже не в состоянии переварить то, что ему дается. И человек уходит. Не потому, что Церковь плохая, а из-за своей неготовности. Вам нужен баланс. Когда мы духовно исправляем человека, мы должны исправлять его любовью, а не гневом и раздражением. Господь исправляет любовью. Очень часто мы грешим, потому что мы пусты, потому что мы в боли. Но когда мы к людям относимся с любовью, а не с жесткостью, люди идут к нам. Был священник, из белого духовенства; слава Богу, не очень хороший богослов. И некоторые вещи он называл своими именами. Но он был исполнен любовью, и все стояли к нему в очередь на исповедь. Он принимал на себя все тяжести и трудности людей, он лечил их любовью. Вот чему вам нужно научиться.
– Как быть человеку, желающему служить Богу, но не знающему, в каком образе – монаха или приходского священника? Нужно ли молиться и дожидаться явного открытия воли Божией или же, возложив на Бога всю надежду, шагнуть в неизвестность?
Если вы любите Бога больше, чем себя, – вступайте в брак. Если слабы и грешны – для вас есть место: монастырь
– Только не прыгайте в неизвестность! Шагайте туда со знанием! Узнайте себя. Я всегда говорю людям: «Если у вас нет борений в молитве, вы любите молиться и вам легко молиться, если на вас не нападают страсти, похоти, если это не ваша проблема; если вы не судите людей, если вы любите Бога больше, чем любите себя, и служите ближнему – тогда вы достаточно сильны, чтобы вступить в брак. Но если вы этого не делаете, если молиться для вас трудно, если вы похотливы, осуждаете, вас съедают страсти, то не вступайте в брак: вы не достаточно сильны, чтобы попасть в рай. Только сильные вступают в брак. Иначе можно потерять и душу, и супруга. Если вы слабы и грешны, боритесь за молитву, осуждаете каждого и вообще вы – мерзость, то у нас есть для вас место: монастыри».
Монашеская жизнь просто необходима Церкви. Это – один из даров Святого Духа. Она никогда не прекращалась и не прерывалась. Только человеческие структуры видимого устройства монашеской жизни были прерваны, но монашеский дух всегда оставался, и всегда были мужчины и женщины, жившие монашеской жизнью. Во многих случаях она просто не понимается. И часто пытаются строить какие-то человеческие конструкции, чтобы попытаться удержать то, что удержать невозможно. Эти внешние структуры нужны, чтобы свидетельствовать и защищать действительность духовной жизни. Они не для того, чтобы уничтожать духовную жизнь, и не для того, чтобы ее прерывать и сделать ее человеческой. Сущность монашеской жизни невозможно определить, специализировать внешними конструкциями. Мы делаем громадную ошибку, считая конструкцию или структуру настоящей действительностью. Давайте проведем аналогию. Походите по Москве – вы увидите много прекрасных церквей. А что происходит внутри? Вот, не внешность делает Церковь Церковью. Прекрасно, если жизнь общины внутри храма соответствует великолепному внешнему облику церкви.
“О встрече со священником нужно договориться заранее…” Но вы когда-нибудь договаривались о встрече со Христом?!
В Санкт-Петербурге мне сказал один человек, что когда он становился православным, он много читал и чувствовал, что это именно то, что нужно. Он пошел в церковь и спросил, что ему делать. Свечница сказала, что ему нужно поговорить со священником. «А где священник?» – «Сегодня у него выходной – приходи завтра, в субботу». Он пришел в субботу – священника не было: «До четырех не будет». Он ждал до четырех, читал и ждал. Священник пришел. В гражданской одежде, так что нельзя было понять, священник ли он вообще. Мужчина снова подошел к свечнице: «Священник пришел?» – «Да, он здесь». – «Могу я поговорить с ним?» – «Вам нужно назначить встречу!» – «Но мне бы поговорить со священником». – «Кто вы такой?» – «Мне интересно Православие, хочу поговорить со священником». – «У священника нет времени, он очень занят!»
Вы когда-нибудь договаривались о встрече со Христом? Вы хотите помолиться, а Он говорит, чтобы вы назначили встречу? Что мы делаем? Что мы делаем?
«Все христиане призваны к покаянию»
– Насколько легко и насколько ответственно быть монахом, который должен каяться, и священником, который должен проповедовать?
– Все христиане призваны к покаянию. Вы обязаны каяться, чтобы быть христианином, а покаяние – это радикальное изменение направления вашей жизни. Какое направление вашей жизни? – Я. А радикальное изменение направления жизни – Господь. Все христиане должны быть в покаянии. Если нет, то вы – не христианин. Очевидно, что и монах должен каяться, и иеромонах, и белый священник, и все христиане. Люди, которые идут в рай, это не только ведь монахи. Евангелие для всех. Что, пускай монахи молятся, монахи постятся, монахи каются, борются со страстями – не мы. Если дело так обстоит, то мы должны сразу расстаться.
Очень опасно рукополагать молодых иеромонахов и бросать их на растерзание женщинам
Конечно, вы можете быть иеромонахом, но не в таком юном возрасте. Вообще очень опасно рукополагать молодых людей, которые являются монахами, и бросать их на растерзание женщинам в надежде на то, что они выживут. Некто должен прийти сюда с огненным мечом и очистить монастырь от хищниц-женщин. Это ужасно! Когда рукополагается молодой монах, я определяю, когда он начинает исповедовать. И если он исповедует, то ему не позволяется говорить что бы то ни было кому бы то ни было на исповеди, никаких советов – просто слушать исповедь и читать разрешительную молитву. Если он не может дать разрешение, он должен отправить этого человека ко мне. Несправедливо, неправильно и нездорово для священника и для кающегося – давать того, кто не является опытным в принимании исповеди. Это не означает, что нет святых среди молодых иеромонахов и что молодые иеромонахи не несут благодать Божию. Они слишком молоды для того, чтобы быть мудрыми. Если вам будут делать операцию на головном мозге, вы предпочтете опытного доктора, такого, который делает такие операции лет тридцать, а не молодого новичка.
Один из моих духовных чад в соборе, молодой, очень умный, талантливый, яркий, очень гордый вышел и исповедовал. Я шел в собор позднее: опоздал на поезд. Зашел в храм во время утрени – владыка мне сказал, чтобы я шел на исповедь. Я надел епитрахиль и стал в сторону – вся церковь разом переместилась на мою сторону, оставив молодого священника. Он очень расстроился! Потом я ему сказал: «Чем седее борода, тем длиннее очередь».
– Что значит – быть духовным отцом? И что значит – иметь духовного отца?
Духовный отец помогает вам увидеть то, чего не видите вы
– Мы все нуждаемся в помощнике. Никто не попадает в Царствие Небесное сам по себе, никто. Мы не протестанты: «Иисус и я». Такого нет. Представим, вы живете на острове. Вы вырастаете, не встретив ни разу ни одного живого существа, кроме себя. Вы растете, не можете видеть свое лицо – вы можете смотреть только вперед и туда, куда можете повернуть голову. Лоб или спину вы не увидите. Очень хорошо вы можете знать только некую часть себя и только то, что вы знаете о себе из собственного опыта. А потом вдруг вы решили попутешествовать и оказались в Африке. Там вы увидите другое существо. Выглядит примерно так же, как и вы, но не совсем так. Потому что это женщина, а вы мужчина. «Как я выгляжу?» – «Не совсем так, как я». У вас появляется совершенно другая перспектива, чем та, которая была раньше. Вы видите себя уже во взаимоотношениях с другим. Вот что делает духовный отец: он помогает вам видеть то, чего не видите вы. Он помогает вам построить взаимоотношения с другими. Он помогает вам понять, что вы связаны. Сами вы исправиться не можете – вам это помогают сделать. Духовный отец – это тот, кто прошел по этому пути. Духовный отец – это камень, ступень, которая должна быть в воде между двумя берегами. Не очень близко к одному и далеко от другого, а точно в центре. И достаточно выдаваться из воды, чтобы вам не упасть в воду, и достаточно низко, чтобы вы смогли на нее наступить. И когда вы наступаете на эту камень-ступень, вы переходите на другую сторону. Цель духовного отца – довести вас до Бога, а не изолировать вас для себя.
Опыт ожидания – самый ценный
– Какой афонский опыт самый ценный для вас?
Господь приходит к тем, кто умеет ждать
– Ожидание. Опыт ожидания. Господь приходит к тем, кто умеет ждать. Он всегда здесь. Но вы должны подождать, чтобы Его услышать. Чтобы Его увидеть. Ожидать не значит бездействовать, это значит контролировать свои страсти, желания и верить, что Бог даст вам именно то, в чем вы нуждаетесь. И отпустите этот контроль над собой. Мне нравится контролировать все, но это не работает. Вы не можете что-либо контролировать, если вы не можете контролировать себя. Господь – главный. Господь любит вас больше, чем вы можете любить себя. Просто любите Его, служите Ему и – ждите. Все приходит к тому человеку, который умеет ждать. Вот мой опыт, один из многих.
– В чем разница между смирением и смиренномудрием?
– Это – разные формы выражения смирения. Смирение – это отсутствие самости в полноте Божией, это отсутствие страстей в присутствии мира. То есть невозможно быть бесстрастным, если любишь себя. Христос – бесстрастный. Входя в жизнь Христову, единственный способ сделать это – стать бесстрастным. Страсти – это грехи, а грех означает одно: любовь к себе. Страсти – это такие грехи, которые повторяются так часто, что становятся частью твоей природы. И ты становишься их рабом. Когда ты приступаешь ко Христу, ты не можешь быть больше грешным. Мы называем монастырь: «Святая обитель такая-то». А когда посмотришь на людей там, говоришь: «Вы что, шутите?» Не монахи делают обитель святой! Монастырь принадлежит Господу – именно Он делает его святым. Когда мы приходим ко Христу и становимся частью духовной жизни, мы должны стать святыми. Если я приношу дар – хлеб и вино – помещаю их на Престол, место присутствия Бога, дар освящается на этом Престоле. Не дар делает Престол святым. Когда мы приходим к Богу и если мы приходим к Нему действительно для того, чтобы измениться, то покаяние нас меняет. Оно делает нас святыми, как Бог. И тогда ты распознаешь, что твой грех уничтожает тебя, что ваша эгоцентричность, самолюбие отвращает вас от Бога. Тогда вы научаетесь смирению.
Станьте святыми!
– Как научиться жить в присутствии Божием, когда очень много забот, когда столько людей окружает тебя? Столько задач, которые нужно выполнить!
– Единственное необходимо: «Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10: 42). И я обращусь к вам: вы можете находиться посреди чего-то жизненно важного, под настоящим прессом, но это вас не останавливает, вы продолжаете выполнять эту жизненно важную задачу. Потому что вы любите себя. Поэтому тот, кого вы любите, он получает всегда все внимание. Если бы вы любили Бога, не важно, что бы вы делали: вы постоянно бы к Нему возвращались. Так же, как мы постоянно возвращаемся к себе. Способ любить Бога – это перестать любить себя. Трудно. Если ты любишь себя, то тогда никого другого не полюбишь – никого, любить другого не возможно тогда. Если бы вы любили всех в этом помещении, кроме одного кого-нибудь, то это подразумевало бы, что вы не любите никого, кроме себя. А вы говорите: «Как же это возможно?» Потому что вы любите всех этих людей только согласно вашему суждению о том, что они достойны этой любви. А этот – не достоин. Каждый должен быть любим. Бог любит нас всех без всякого различения – не важно, что мы делаем, кто мы: Он любит нас всецело. И то же самое должны делать мы. Он дал нам очень мало заповедей, но Он дал нам такую заповедь, чтобы мы Его любили в первую очередь, Он поручил нам любить ближнего и любить врагов. Это малые заповеди, которые нам переданы. А мы на это не обращаем внимания. Он говорит: «Заповедаю вам любить Бога больше всего» – мы так не делаем. Сильнее всего мы любим себя. Он нам поручает любить врагов. А сколько у вас, в этой семинарии, есть людей, которые вам не нравятся, которых вы избегаете, с которыми вы не разговариваете? Мы не слушаем Его. Это настоящее борение, но каким образом бороться? Как мы можем любить Бога, Которого не видим, отвечает Писание: «Если ты говоришь, что любишь Бога, Которого не видишь, но не любишь ближнего, которого видишь, то ты лжец» (ср.: 1 Ин. 4: 20). Любите брата, которого видите. Христос говорит о том, что все, что вы делаете ближнему, вы делаете Ему. Достижение знания Бога – в ближнем.
Если вы не хотите поститься – перестаньте грешить
В Скитском патерике рассказывается, как отцы проводили Страстную седмицу. Монахи в один день вкушали немного хлеба и воды, молились целый день. Пришел паломник. И они ему устроили праздник. Люди их осудили за это: «Как вы смеете делать такое? Ведь пост идет!» А монахи ответили: «Когда приходит Господь, поста не бывает!» Пост помогает нам освободиться от греха – когда же мы живем в святости, поститься нам не нужно. И мы не постимся, когда мы пребываем с Богом. Это не означает, что мы не подчиняемся церковному Уставу! Люди приходят ко мне и спрашивают: «Отец, нужно ли мне поститься? Я не могу понести поста». Я отвечаю: «Никто не обязан поститься никогда, если он безгрешен. Если вы не хотите поститься, перестаньте грешить – тогда целый день можете есть, что заблагорассудится». Спрашивают: «Отец, мне каждый раз исповедоваться перед Причастием?» Я отвечаю: «Конечно, нет. Не грешите, и тогда к Причастию приходите без исповеди». Это очень просто, но нам это почему-то не нравится. Мы хотим грешить – поэтому наша жизнь такой беспорядок. И мы хотим сделать такой «быстренький косметический ремонт», чтобы было легко и просто.
О спасении
– Как вы считаете, можно ли спастись вне Православной Церкви?
– Невозможно спасать себя – только Христос спасает. Но вы должны следовать за Христом, следовать Его заповедям. Прежде всего, это – любить Его больше всего и любить ближнего. Церковь – это то, что нам дал Христос для того, чтобы руководить нами в путях спасения. Можете ли вы быть спасены за пределами Церкви? Без Церкви вы спасены не будете. Это не означает того, что вы изолированы где-то далеко, и вы не в состоянии придти в храм, и не можете, следовательно, быть спасены. Преподобная Мария Египетская – прекрасный пример.
Без Церкви нет спасения
Мы должны пройти через Церковь, потому что Христос дает благодать спасения через Церковь. Это тот инструмент, который Он избрал, для того чтобы приносить жизнь Духа в этот мир. Без Церкви нет спасения.
Сейчас – послушайте, и не обвиняйте меня в ереси: «структурная» Церковь – это то, как кто-то видит Церковь духовную, которая не всегда является тем, что люди видят. Церковь следует за Христом. Только через Христа вы можете быть спасены. Он очень ясно сказал: «Я есмь путь и Истина и Жизнь» (Ин. 14: 6). Не «какая-то» жизнь, не «один из путей», а конкретный, единственный Путь.
Отвечу на ваш вопрос вопросом. Вот, если вы встанете завтра утром и будете мучиться от страшной, ослепляющей головной боли, от головокружения, и это не пройдет в течение недели – вы будете совершенно ни к чему не способны, и вот вы приходите к доктору, он говорит вам, что нужно пойти в больницу, потому что у вас, может быть, опухоль мозга. И вам говорят, что в городе есть какой-то самый лучший эксперт-невролог, который делает прекрасные операции. Но рядышком с вами есть его коллега, который только начинает свою практику. И этот коллега говорит вам, что вам, в принципе, и к врачам идти не надо – вы сами можете себя вылечить. Кого вы выберете для лечения? Человека, который обладает огромным и, главное, успешным опытом излечения пациентов, или новичка, который ничего не знает и говорит, что большой проблемы у вас нет? Понятно, что вы идете к тому, кто вам поможет.
Я никогда не понимал людей, которые говорят, что да, может быть, в вашей Православной Церкви, конечно, и интересно, и она спасительна, но, наверное, есть и помимо нее что-нибудь другое. Для меня это признак безумия. Если вы хотите построить дом до прихода зимы и у вас есть для этого месяц, вы, вероятно, сможете сделать это сами. Но если придут сто друзей и скажут, что готовы вам помочь, было бы глупо отказываться от помощи специалистов, уповая лишь на собственные жалкие силы и умения.
– Каково сейчас положение Православной Церкви? Должны ли мы быть более открыты обществу в социальном плане? Должны ли мы иметь больше монастырей для того, чтобы распространять Евангелие?
– Если Церковь – человеческая организация, структура – не молится, если люди – члены этой организации – не считают покаяние абсолютно необходимым, если они могут жить без молитвы и все они при этом считают, что призваны к святости, – они строят воздушные замки. Нам нужно научиться молиться, нужно научиться быть святыми – вот эта наша учеба и будет распространять Православие, а не наше рутинное выплясывание перед людьми.
– Как открыть людям других вероисповеданий, конфессий истину Православия?
– В США на телевидении новости крутятся целый день. На крупных каналах главные новости идут в шесть и, как говорят, «более детальные новости будут в одиннадцать». История нашего обращения никогда не «главная новость» о нас – «главная новость» всегда о работе Святого Духа. Я не люблю говорить о себе, я слышал эти новости столько раз, что они уже неинтересны, – лучше бы я послушал «более детальные новости» о вас, так интереснее.
Если хотите быть исполнены верой, найдите того, кто верует
Единственная возможность дать кому-то веру – это иметь ее самому. Когда вы расстроены, вы ведь не подходите, чтобы утешиться, к такому же человеку, как вы сами. Вы подходите к тому, кто спокоен. Если вы хотите быть исполнены верой, найдите того, кто верует. Не того, кто будет с вами говорить о вере, а того, кто будет эту веру иметь.
У кого лечиться: у Господа или у врача?
– Мы живем в самом центре Москвы, и нам очень трудно остановить работу, посмотреть на себя, помолиться Богу. Многие из нас уже устали от работы и учебы. Как мы можем культивировать веру в нашем уме в состоянии постоянной занятости, труда?
– Я дам вам очень простой ответ, а потом объясню: поговорим о любви. Представим, что вы женаты, у вас дети. И у вашей восьмилетней дочери очень редкая форма аллергии, угрожающая ее жизни. Она может умереть, если будет оставаться в городском окружении, этому заболеванию нет лечения, кроме одного: переехать в Монголию, потому что там климат, подходящий ей по здоровью. Если вы останетесь здесь, неважно, что вы при этом делаете для ее исцеления, она все равно умрет. У вас работа, квартира, автомобиль, отпуск – все материальное для жизни есть. Но если вы уедете, вы этих вещей лишитесь. Но дочь ваша будет жить. Если останетесь – материальное у вас будет, а дочь умрет. «Мы еще одну родим»? Где вы будете жить? – Конечно, в Монголии.
Если ваша душа умирает и лечения никакого другого нет, кроме того, чтобы уехать, удалиться, разве вы будете говорить: «Пускай она умирает»? Или вы откажетесь от всего того, что ее убивает? Наши бесценные души умирают, а мы держимся за нашу работу, за комфорт, за страсти, за материальное благосостояние! И мы позволяем им умирать!
– Люди спрашивают: «Где Бог, когда я страдаю?» Как отвечать на этот вопрос?
– Он с вами. Состояние человека – это смертельное заболевание. Никто живым из этой жизни не выходит, все умирают. Не вопрос, когда вы умрете, – вопрос в том, что вы в принципе умрете. Вы не хотите умереть, при этом умерев, – вы должны умереть, для того чтобы жить. Бог определяет, сколько мы здесь находимся, и не имеет значения, 20 ли это лет или 90. Если мы это не получаем до того, как мы уходим, мы впустую потеряем время. И если мы в 20 лет приобрели это главное, Бог зовет нас домой. Поэтому живите для Бога и жизни вечной и не беспокойтесь о всякой чепухе.
У меня есть друг, священник. Он говорил людям: «Я не боюсь смерти – я просто боюсь умирать». Вот мы о чем – мы просто боимся самого процесса. Когда ты знаешь, что есть смерть, тогда ты ее больше не боишься. Смерть – это лишь начало, а не конец.
– Человек страдает хронической болезнью. Возможно, Господь попустил эту болезнь для его исправления. Но перед Причастием мы молимся об исцелении как души, так и тела – почему же Господь не исцеляет тело? И надо ли ходить к врачам, если Господь не исцеляет?
– Бог лечит. Он делает все для нашего спасения. Мы этого не понимаем, потому что не знаем, в чем спасение. Исцеление его души и тела… Но если тело ведет себя так, как будто оно – единственная ценность для Бога, то это – заболевание. Вы говорите, что приступаете к Причастию с надеждой. Исцеляет вас вера, а не надежда. Господь говорит: «Иди, вера твоя спасла тебя». Когда приходишь и говоришь Ему: «Господи, я надеюсь, что Ты это сделаешь», Он отвечает: «Парень, забудь». Когда вы приходите к Нему с верой и не получаете исцеления от телесной болезни, вы говорите: «Слава Богу. Он исцелил мою душу. Значит, тело мне не нужно», причем говорите радостно. Целительная сила лекарств зависит от того, для чего ты их принимаешь.
Несколько лет назад я заболел раком. Мне сказали, что я уже старый и что у меня уже третья степень рака. Мне нужна была операция, и шансы у меня были невелики. Мне предложили сначала сделать пересадку костного мозга, потом операцию, химиотерапию и радиацию. Я сказал: «Я всю жизнь ждал возвращения домой – зачем мне сейчас все это делать? Я счастлив быть с Богом, поэтому не переживаю». Епископ очень расстроился, он сказал: «Отец, ты монах, и твоя жизнь – не твоя. У тебя нет права принимать такие решения. Ты будешь делать это по послушанию, и послушание для тебя: проводить лечение». Я это сделал. И речь шла не о том, хочу я этого или не хочу, – речь шла о послушании. Поэтому – должны ли вы принимать лекарства? Конечно, вы должны делать все, чтобы оставаться здоровыми, без одержимости своим телом. Если вы сомневаетесь, идите к духовному отцу и поступайте так, как скажет он.
Смотри на себя трезвыми глазами!
– Бывает часто, что люди нас хвалят. Как при этом оставаться трезвым, чтобы похвала «отскакивала» от тебя?
– У меня есть история по этому поводу. У меня есть хороший друг, сейчас она уже умерла. Она была южно-баптистским юристом. Была полноватой, но прекрасной, энергичной женщиной. Правда, была всегда поглощена тем, как она выглядит. Хотела всегда быть прекрасной и желаемой, но на пути к этому стоял ее излишний вес. Однажды она встретила медика и получила от нее особую диету. Это было много лет назад, до «эры технологий». У нее был «Полароид» – тогда, чтобы проявить фотографию, нужно еще было ее особым гелем намазать. И этот медик сказал ей: «Оставайся на моей диете. Я тебе дам кое-что, что поможет тебе сохранять эту диету. Сфотографируй себя этой камерой и поставь фотографию на холодильник. И каждый раз, когда захочешь есть, ты увидишь ту реальность, которую видеть бы не хотела. И ты отойдешь от холодильника». Она жила одна, фотография висела на холодильнике, женщина худела. Это стало частью ее жизни, она к ней привыкла, больше она на фото не смотрела. Однажды у нее была вечеринка – пили кофе. Кто-то спросил, есть ли сливки. «Да, конечно, в холодильнике». Гость встал, но еще на полпути к холодильнику она закричала: «Стой!» – и сама побежала доставать сливки. Она зашла в кухню и увидела, что гость уже уставился на ее фотографию. Вот что вам нужно сделать: нужно видеть себя таким, каким вы на самом деле являетесь, а не таким, каким вас видят люди. Нужны вот такие «фотографии» вашей духовной реальности.
В монастыре был монах, который говорил, когда что-то не так шло: «Повреждение, брат, повреждение». Мы повреждены, мы гнием внутри. Какая разница, что говорят люди! Думают ли они, что вы прекрасны, что вы хорошо выглядите, – важно ли это? Самое главное, что Господь думает. Не будьте глупцами, принимая то, что снаружи, за свое собственное «я».
Я знал одного монаха, в келье которого в красном углу с иконами было зеркало, – и вот зачем
Я знал одного монаха, в его келье, в красном углу с иконами – было зеркало. Оно было вставлено в рамку такого же размера, как иконы. Он попросил меня освятить келью. Я увидел зеркало в углу с иконами, спрашиваю: «А это что такое?» Он отвечает: «Отец, мы должны быть в образе Божием, и каждый день я проверяю этот образ. И каждый же день этот образ Божий во мне все меньше! Это всегда меня потрясает и возвращает к действительности».
Смиренный человек знает о себе правду, а гордый слышит только комплименты. Не слушайте хвалящих вас – они ничего о вас не знают. Они знают только тот мусор, который вы им показываете.
Был прекрасный старый архимандрит, человек святой жизни. Он не мог выносить клириков и монашествующих, которые пользовались одеколоном. Один обильно политый одеколоном священник подошел к нему, архимандрит его поприветствовал и сказал: «Отец, твой одеколон не заглушает вонь твоих грехов». Бедный священник!
Что мы пытаемся прикрыть?
– Как практически начать удаляться от мира и приближаться к Богу?
– Если есть девушка, к которой вы страстно привязаны, то вы за этой подругой бегаете постоянно, думаете о ней целый день, хотите все время быть рядом. Разве вы спрашиваете ее: «Сколько времени мне надо проводить с тобой?» Нет, вы говорите ей другое: «Сколько я еще могу побыть с тобой? Не уходи! Ничего страшного, что мне не удастся выспаться. Давай еще поговорим, еще погуляем». Когда ты любишь другого, никогда не подсчитываешь, сколько чего потратил на него. А когда любишь себя, тогда спрашиваешь, сколько времени надо провести.
Учась любить, мы учимся удерживать собственную волю, отдавая себя в послушание, и следованию воле Божией, а не своей. Наши желания угождать себе стоят на пути к любви. Когда я встречаю молодых людей, которые хотят вступить в брак, я им говорю: «Что вы ищите в женщине? Кем хотите, чтобы она была?» И очень редко, почти никогда мне говорят: «Я бы хотел, чтобы она была, как Богородица». Почти всегда мне говорят, что хотят, чтобы женщина была привлекательной, чувствительной, горячей, добродетельной, любящей – всё вместе. Ничего о том, чтобы: «Я хочу, чтобы она довела меня до Бога». Я спрашиваю женщин: «Что вы ищите в муже? Вы не хотите, чтобы он был, как Господь?» – «О, нет! Как я могу любить его, если я буду думать о Боге?» Что мы делаем?! Когда мы любим кого-то, мы не можем при этом быть в присутствии Бога?! Вы ищите чувственных удовольствий, но вы не любите другого – вы любите себя. Вы должны любить в целомудрии. Любить человека, а не себя.
Проведите неделю с мамой будущей жены. Если сможете прожить рядом с ней, выдержите и с женой
Что происходит, когда уходит взволнованность, влюбленность? Взаимоотношения заканчиваются. Я говорю молодым: проведите неделю с мамой будущей жены. Если сможете прожить неделю с ней, выдержите и с женой. Потому что ваша жена будет такой же, как и ее мама. И нечего вздрагивать и говорить, что этого вы понести не сможете.
Еще раз о любви
– Как относиться к человеку, которому отдаешь много любви, а он тебе отвечает, что ты все это делаешь из человекоугодия, и не отвечает на твою любовь – только молчит?
– Вы в данный момент говорите о ком-то, но не о Боге? Единственный, кому вы должны отдавать всю свою любовь, – только Господь. Вы не можете отдавать всю любовь какой-то личности, потому что причина, по которой мы имеем взаимоотношения с людьми, – это наша любовь к Богу. А любовь к людям – это продолжение нашей любви к Богу. Вы не можете дать кому-либо то, что принадлежит только Богу. В противном случае вы потеряете этого человека: вы не можете ему дать того, что он просит. Никто не может любить вас совершенной любовью – только Бог это может. Если 7 миллиардов 200 миллионов всего населения Земли будет любить вас, то это не будет так же много, насколько вас любит Бог. Вы никогда не реализуете себя в другом живом существе – только в Боге. Поэтому привязанность к личности – это выражение нашей неадекватности: мы хотим, чтобы человек дал нам то, чего нам не хватает. Но это ведь невозможно. Вы можете любить кого-то, но любить этого кого-то надо только потому, что его любит Господь.
Мужчина и женщина вступают в брак. И цель благословения Церковью их брака – только в том, что это средство к спасению. Муж должен любить Господа больше, чем самого себя, и больше, чем он любит свою жену. И жена должна любить Господа больше, чем любит саму себя, и больше, чем любит своего мужа. Но обычно такого не бывает, и потому возникают разного рода трудности.
Многие из нас не знают, почему мы здесь. Я спрашиваю вас: кто вы? Вы знаете, кто вы? Из того, что вы думаете о себе, кем вы являетесь, вы действуете. Возьмем ребенка, скажем ему: ты глупый, некрасивый, не можешь ничего сделать – ребенок начинает в это верить. Говорим ему: ты прекрасный, умный, можешь сделать то-то и то-то – он начинает верить в это. Но ни то, ни другое не является реальностью – только то, как мы думаем о себе, кто мы есть на самом деле.
Я собирался как-то идти на встречу – там было много людей. Среди них – огромного роста мужчина. Как медведь! Он подошел ко мне, попросил благословения. Я его спрашиваю: «Кто вы?» Он ответил: «Я – чадо Божие». Вот кто вы! Если вы не это, то тогда вы – ничто. Вы существуете только потому, что Господь даровал вам жизнь, и вы можете любить только потому, что Он полюбил вас первый. Вот кто мы! Если мы еще этого не знаем, то тогда мы смотрим на порнографию и пытаемся разобраться, кто же мы такие. Потом мы бежим к людям, которые нас волнуют, ищем ту музыку, те вещи, которые будут постоянно занимать наш рассудок, чтобы заполнить нашу пустоту. Потому что мы не знаем, кто мы.
– Насколько ответственно – быть крестным отцом?
– Крестным родителем должен быть тот, кто жив и исполнен Духа Божия. И будет вести чадо по бурным водам. А если что-то произойдет с родителями телесными, то крестные должны стать ребенку такими родителями. Для того чтобы вести этого ребенка в рай. Сейчас это выглядит так, что вам нужно самому найти себе крестного родителя и начать работать с ним.
– Как семинаристу найти матушку, и нужно ли вообще искать ее?
– Очень часто молодые говорят мне: «Как я могу найти хорошего православного мужчину/хорошую православную женщину?» Я говорю им: «Очень просто. Если вы станете хорошим православным мужчиной или хорошей православной женщиной, тогда он/она вас сам/сама найдет». Как найти хорошую матушку? – Будьте хорошим православным мужчиной! Не ищите внешних «православных наворотов», а ищите добрую, благочестивую женщину. И на этом пути вашего поиска да поможет вам Господь. Вы получите то, что заслуживаете.
– У нас один семинарист нашел прекрасную, благочестивую, добрую девушку. Но она говорит, что пока в брак вступить не готова: то ли учится, то ли еще какие-то проблемы. Как быть семинаристу: ждать или другую матушку поискать?
– Вы нашли прекрасную жемчужину. Вы будете ждать, когда ее можно будет взять, или будете рыскать в поисках дешевой? Вы идиот? Держите штаны повыше и расслабьтесь!
– Какую позицию надо занимать ребенку, если его родители на грани развода?
– Их нужно любить и не осуждать. И любить их обоих, даже если один является более очевидным объектом обвинения. Если ваши родители находятся на грани развода, это как пациент у доктора: у него нога с язвой. Эта язва началась десять лет назад с красной точки на ноге, с годами разрослась во всю ногу. Вы говорите: «Нужно пойти к врачу», а доктор скажет: «Почему вы ждали десять лет? Единственный способ спасти вас – ампутировать ногу». Им нужно радикальное вмешательство, потому что ни один из них не понимает любви. И радикальная операция для них – это остановить любовь к себе, попросить прощения, понимая, что оба не правы. Это очень трудно сделать, если вы горды. Очень трудно, если никогда не любил, если любви не было с самого начала. Желание – это не любовь.
Интернет и спасение
– Может ли спорт быть хобби для православного человека?
Поклоны с молитвой – самый лучший спорт!
– Для чего? Вы хотите оставаться здоровым, в форме? Поклоны с молитвой – самый лучший спорт! Нет ничего лучшего. И – несите тяготы друг друга – это самое лучшее. Хотите оставаться в форме – возьмите груз других и тогда будете очень подтянутым. Я знаю, что многие с этим не согласятся, но это мое мнение.
– Какие опасности связаны с интернетом? Как защитить душу от этих опасностей?
– Интернет – это инструмент, и, как любой инструмент, он должен использоваться правильно, по своему назначению. Любой инструмент может вас уничтожить. Можно взять скальпель, который необходим для операции, но если не уметь с ним обращаться, можно разрезать человека на куски. Значит ли это, что скальпель плох сам по себе? Интернет имеет опасные вещи внутри себя, но только пользователь делает их наличие фатальным, если не имеет рассуждения пользоваться ими правильно. Много разного мусора: отвлечения, развлечения, но всегда там есть богатство информации. Ничего нет такого в интернете, в чем вы нуждаетесь. Он не дает вам спасения, но помочь ему может. Если интернет для вас является искушением, вынести которое вы не можете, не пользуйтесь интернетом.
Социальные сети не нужны. Люди и без того наполнены ложью – они и без социальных сетей расскажут вам много чепухи, для того чтобы отвлечь вас. Встречайтесь с людьми. Для вас сети становятся фантазией, отвлечением и развлечением, и это не помогает молитве, это наполняет вас мусором.
Схиархимандрит Иоаким (Парр)
9 февраля 2016 г.
Назад к списку
